В центральном посту мельком оглядел экипаж и прервал доклад второго пилота Кольки на словах «во время моего дежурства…»
– Спасибо, садись, – я неплохой физиономист, и окончание «никаких происшествий не случилось», давно прочитал по лицам.
Ткнул кнопку включения скайпа и увидел на экране Штольца, возмущенно размахивающего очками в левой руке и негодующе рубящего воздух правой ладонью:
– Поздравляю, Серега, твой маршрут продали: обнаружены следы многократного копирования.
Лицо Штольца выглядит более обычного худым и вытянутым, – провел бессонную ночь, оберегая корабль. Штольц – наш непосредственный куратор, помнить и заботиться о безопасности транспорта и всей экспедиции его прямая обязанность
– Пока корабль в твоей юрисдикции, экипаж может чувствовать себя спокойно, – искренне, без желания польстить, ответил я. – Это не последняя плохая новость?
– Мы отследили многочисленные скрытые перемещения в радиусе девяноста километров вокруг взлетной площадки, – Штольц надел и снова снял очки, похлопал припухшими веками. – Отправили группы перехвата, но стопроцентной безопасности на взлете не гарантирую. Давай, по-договоренности. – Он сжал в кулак перед грудью пальцы левой руки.
Смешно и грустно. По совершенно секретному каналу не можем говорить открытым текстом: добрая половина сотрудников компании, не скрываясь, гордится жалованьем от конкурентов, вторая половина истекает черной завистью и мечтает наладить каналы дополнительного заработка, и только топ-менеджер Зверев, благородный и бескорыстный, лощенный и напыщенный джентльмен выбалтывает наработки и задумки мимоходом, за партией тенниса или бриджа.
– Узнав о коварстве китайских «товалисей», пытался швырнуть перчатку в узкоглазую мордашку братки Лю-сяня, – грустно поведал Штольц. – Желтолицый ходя (друг – кит.), посиживая напротив Зверева, руководил погрузкой в наш корабль адской машинки. Там его и повязали.
Для соблюдения видимости честного соревнования требовалось дать кораблям возможность одновременно взлететь. Потом соперники забудут правила и заповеди и не будут щадить в движении к цели ни себя ни конкурентов, но хитроумные китайцы и здесь попытались схимичить, подсунув нам «Троянского коня».
Впрочем, и остальные соперники не лучше. За благостно-постными личинами бюргеров с «Бера Бира» и эсквайров с «Клондайка», за демагогической болтовней о свободе и демократии, которые они, якобы, разносят по вселенной, скрывают истории и несимпатичные похождения кровавого свойства.
И мы не ангелы. Коммерческие интересы хозяев компании и естественное желание уцелеть диктуют жесткость поведения, но мы никогда не отселяли аборигенов в бескормные, безводные места, обрекая на голодную смерть; не вырезали целые племена, как угольно-черные «Мамба Яны»; не обращали местное население в рабов, – обычная практика наших благочестивых богобоязненных коллег.
– Хотя бы улетали быстрей, а то уже голова вылезает из орбит. Присматривай за племяшом, – Штольц снизошел до шуток и значит, дела вокруг нашего старта совсем не важные. – Колька, слушай дядю Сережу; не пей, не кури, избегай распутных женщин…
– Где я их возьму в космосе? – непритворно удивился стажер.
– На обратном пути воспользуемся приглашением на крестины, – подал голос молчавший до того Отрепьев. – Сразу после посадки на Вуди-Руди начинай избегать.
– Я этого не слышать, – снова сбился на акцент Штольц. – По инструкции никаких посадок не предусмотрено.
– Не парься, друг, все будет хорошо. Время, – я выключил скайп и развернул кресло в рабочее положение.
В восемь ноль-ноль по Гринвичу командиры семи космотранспортов на семи космодромах должны нажать кнопку «старт». К этому времени полностью раскроются створки купола, закрывающего бетонное поле, и корабль на некоторое время, пока не включится активная защита корпуса, окажется совершенно беспомощным перед перехватывающими ракетами.
Взлететь и тут же рухнуть обратно грудой пылающих обломков – худший из вариантов. Третьего дня я подбросил Штольцу идейку, которая совсем не порадовала его педантичную, привыкшую строго соблюдать инструкции натуру. Я предложил совершить небольшой фальстарт, нажать кнопку на две секунды раньше и проскочить в космос между только-только разомкнувшимися над площадкой створками.
– Это недостойные обман, – горячился Штольц.
– А сбивать нас над космодромом – благородный поступок? – парировал я, протягивая шефу полетов фляжку с коньяком.
Штольц огляделся и торопливо нарушил инструкцию, отхлебнув пару приличных глотков.
– Тревога не отпускает, – Штольц пригорюнился, – даже во сне, то ловлю врагов, то борюсь с ними.
– Большая удача. Психика работает на результат, подсказывает, – я серьезно и внимательно заглянул в глаза Штольца. – Привыкай по снам позиционировать себя в социуме. Когда во сне всех побеждаешь, ты «на коне», дела идут, жизнь прекрасна и удивительна. Если атакуют, а ты пассивен или трусишь – немедленно аутотренинг, типа «Я самая обаятельная и привлекательная».
– Шутишь? – Штольц отхлебнул еще глоток. – Хороший коньяк, а в твоей шутке большая доля здравый смысл.
Для деловых разговоров нам приходилось искать укромные уголки или даже выходить за периметр космопорта от непредсказуемой направленности вороватых взглядов и чутких ушей.
– Чьорт с тобой, – акцент в очередной раз показал, как трудно Штольцу переступать границы предписаний. – Но это крайний случай, если я не могу обеспечить безопасность, делаю рукой так. – Он сжал пальцы левой руки перед грудью в кулак. – Мне нужен победа, а победителей не судят.
Я огляделся. Центральный пост корабля – уютная комнатка-каютка, четыре на четыре метра, высота три. Стены-переборки завешены множеством экранов и в метре от пола голографические клавиатуры дублирующих главную панель систем. Хотя мы и называемся грузовозами, но космос так насыщен, напичкан опасностями: астероидами, метеоритами, непредсказуемой и невообразимой космической живностью и нечистью да еще и кораблями конкурирующих фирм, что всякий полет превращается в боевую операцию, а центральный пост в жерло вулкана, в котором горит и плавится среди молний коротких замыканий, кажется, сам воздух. Тогда-то и приходится конструировать рабочее место пилота из уцелевших блоков на непростреливаемых «пятачках».
– Ключ на старт. Десятисекундный отсчет.
– Есть десятисекундный отсчет, – взволнованным эхом отозвался Колька-стажер.
– И два, и три… – как музыкальные такты, отсчитываю секунды, наблюдая на экране обзора передней полусферы дрогнувшие и начавшиеся расходиться створки купола над космодромом. – …И восемь. – Указательный палец утопил в панели стартовую кнопку, а экраны застелили бешено завивающиеся в смерчи клубы черно-красного пламени. – Поехали.
– Рано, – выдохнул Гришка Отрепьев и втянул голову в плечи, ожидая удара. – Если заденем створки, – трендец.
– Сейчас узнаем, – подтверждая мою правоту, экран показал голубое, но быстро темнеющее небо. – Проскочили.
– Командир, два взрыва в реактивной струе, – доложил из машинного Сашка Буратино.
– Всех, с очередным рождением, – радостный кураж от удачного старта искал выхода. – Гришка, следи за братьями-соперниками и немедленно, нет, – мгновенно, докладывай о враждебных поползновениях.
Перехватывающие ракеты опоздали, но повернули и пошли за транспортом, ориентируясь на инфракрасное излучение, только, где им тягаться с выхлопом межгалактического транспорта.
Не задерживаясь на околоземной орбите, я довернул корабль на разгонный участок к Луне и включил автопилот.
Глава 5 Первый экзамен
Мечты и реальность не всегда совпадают,
и тогда конфликт неизбежен.
Жизненное наблюдениеГонка началась, и семь межгалактических транспортов, сорвавшись с Земли, устремились за редким минералом фелксином к планете Меларус, как лыжники с горы, по одной трассе, по одной лыжне. Выбор дорог в космосе не так разнообразен, как хотелось бы.
Все корабли разгоняются-движутся, используя попутные гравитационные потоки, поочередно притягиваясь к отдельным планетам и галактикам по сложной запутанной траектории. Выиграет умеющий быстрее перестраиваться из потока в поток, «срезать» углы и петли маршрута.
У нас преимущество в две или чуть более секунд, но у «Клондайка» и «Бера Бира» базы на Луне, уже расчехлившие пусковые установки для стрельбы по лидеру.
– Гриша, проясни обстановку на маршруте.
– Мы первые, – Отрепьев отозвался мгновенно, молодец, чувствует напряжение гонки. – Латиносы вторые, дальше – «Клондайк», «Бера Бир», «Панда», «Попрыгун», «Мамба Яна».
